Вот так вот только из случайно попавшейся песенки и узнаешь, что А.М., оказывается, заменил из-за дерев выходят бронза и сон — цыгане на бредут оливковой рощей цыгане — бронза и дрема.

Прямо поразилась я. И пошла смотреть, когда ж это он.) Оказалось — в двухтомнике 86-го года уже. Вот ведь. Столько лет живешь ничего не знаешь.

Значит, было —

Прикрыв горделиво веки,
покачиваясь в тумане,
из-за дерев выходят
бронза и сон — цыгане.

А стало —

Прикрыв печальные веки,
и глядя вглубь окоёма,
бредут оливковой рощей
цыгане — бронза и дрёма.

Но в двухтомнике 86-го было "летит по дороге всадник" — как и в более ранних изданиях. А он поет "спешит запоздалый всадник". Этот вариант отыскался уже в сборнике 1996 года. Хотя запоздалый всадник там не спешит, а по-прежнему летит. Взяла еще более позднее издание (еще через десять лет, 2006 год, билингва "Романсеро") — нет, там тоже "летит". Так что, я думаю, это самое "спешит" — на совести исполнителя. Так же как и "манит ветер полночный" вместо "дразнит" — этого "дразнит" я нигде не нашла.

И последнюю строфу поменял!

Было:

Вскрикнули в кузне цыгане,
эхо проплакало в чащах...
А ветры пели и пели
за упокой уходящих.

Стало:

Вскрикнули в кузне цыгане,
замерло эхо в горниле...
А ветры пели и пели,
а ветры след хоронили.

В общем, как сказала Наталья Юрьевна Ванханен, оно, может, и не хуже, да мы-то привыкли...

Это были новости перевода четвертьвековой давности.

@темы: переводы, стихи, музыка, А.М.

---

Записка Мельчору Фернандесу Альмагро с приглашением на прослушивание "Марианы Пинеды". (Только дата здесь указана неправильно — это не осень двадцать шестого, а 31 марта двадцать седьмого. Осень 26-го и быть не могла: "Мариана" была принята к постановке только в феврале двадцать седьмого.)

Плачущий юноша (явный автопортрет) держит в руке рукопись с надписью "Mariana Pineda. Drama de Alte".)) Это "alte" вместо "arte" Н.Р. перевела как "ишкушштво".)) И пояснила: "По свидетельству брата поэта, Лорка изображает характерный выговор Анхеля Барриоса (гитариста, их с Мельчором друга и земляка) или зубную боль".

Madrid, 31 de marzo de 1927

Melchorito: Ven esta tarde a las tres en punto al Savoja para ir de allí con Cipriano y el imponente señor Azaña a la lectura de Mariana en el Fontarba (sic).
Dice Sipriano que me conviente muchísimo que vengas. ¿Vendrás? Hasta ahora.
Abrazos de

Federico


UPD Насчет "неправильной" даты — это ж была не премьера, а вот именно что прослушивание. Так что всё правильно, очевидно.

@темы: картинки, друзья, письма

---

Поутру из коридора
выходили два сеньора.

(Небо
молодое.
Светло-золотое.)

...Два сеньора ходят мимо.
Были оба пилигримы.

(Небо
как горнило.
Синие
чернила.)

...Ходят, ходят — и ни слова.
Были оба птицеловы.

(Небо
стало старым.
Сделалось
янтарным.)

...Два сеньора ходят мерно.
Были оба...

Все померкло.

(Из книги "Первые песни", 1922, цикл "Палимпсесты", перевод Гелескула.)

Por los altos corredores
se pasean dos señores.

(Cielo
nuevo.
¡Cielo
azul!)

...se pasean dos señores
que antes fueron blancos monjes.

(Cielo
medio.
¡Cielo
morado!)

...se pasean dos señores
que antes fueron cazadores.

(Cielo
viejo.
¡Cielo
de oro!)

...se pasean dos señores
que antes fueron...

Noche.

@темы: стихи

---

Д я д я. Прости. Приходит такое время, когда люди, прожившие вместе жизнь,
ссорятся из-за пустяков. Наверно, это оживляет давно умершие чувства. Когда
нам было двадцать лет, мы так не говорили друг с другом.

Т е т я. Нет, когда нам было по двадцать, настежь распахивались окна...

Д я д я. Холод врывался в комнату, и мы с ним играли.

TÍO: Perdona. Llega un momento en que las personas que viven juntas muchos años hacen motivo de disgusto y de inquietud las cosas más pequeñas, para poner intensidad y afanes en lo que está definitivamente muerto. Con veinte años no teníamos estas conversaciones.

TÍA: No. Con veinte años se rompían los cristales...

TÍO: Y el frío era un juguete en nuestras manos.

Одно из любимых мест в "Росите". И в трауберговском переводе любимое, а в оригинале - еще больше.)
Окна даже не распахивались, а разбивались (собственно, "разбивались стёкла") — "И холод был игрушкой в наших руках"...

@темы: пьесы

---

В сентябре прошлого года на аукционе в Испании было продано письмо, написанное Лоркой Эмилии Льянос.




Эмилии Льянос Медина, в Гранаду
Мадрид, 28 ноября 1920 г.

Дорогая Эмилия!
Давно уже ничего не знаю о Вас, а вчера вдруг вспомнил Вас с такой нежностью, на которую, поверьте, способен, когда думаю о таких чудесных и душевных людях, как Вы.
В воспоминании Вы встаете передо мной, а позади — наша чудесная равнина, ведь Вы, может быть, единственная гранадка, умеющая чувствовать красоту нашей земли, и я счастлив, что Вы дарите меня своей дружбой, что Вы теми же глазами, что и я, смотрите на пламенеющие тополя и зыбкие, замершие в забытьи дали.
Как красивы, наверно, теперь облака над Вальпараисо и наша река Дарро в глуби каменистого ущелья, в желтых отсветах осенней листвы! И как печальны! Я вспоминаю Гранаду, как вспоминают умершую невесту, как вспоминают солнечный луч — оттуда, из детства. Уже, должно быть, опали листья? Здесь, в Мадриде, одни древесные скелеты на ветру — лишь кое-где отчаянно, как золотая бабочка, бьется листок.
Вот-вот начнутся дожди — всё затянуто чудной дымкой.
Я... если сказать честно, грущу и печалюсь, душе моей горько без любви. Я знаю, что печаль эта пройдет, но ведь след останется... след всегда остается.
Вчера на улице святого Иеронима передо мной мелькнула женщина, похожая на Вас — тот же рост, то же изящество. И что забавнее всего, остановилась она перед лавкой антиквара. А каких там только не было древностей!.. Китайские вазы, старинные расписные тарелки из Талаверы, японские чашки, индийские ожерелья. Вы бы ахнули, а Хеновева выскочила бы навстречу.
Может быть, Вы согласитесь прислать мне свой портрет с надписью — я часто буду смотреть на него.
Пожалуйста, пришлите! А я отплачу стихами... Итак, договор заключен?
Пока смолкаю. Не буду навязчив — подожду Вашего ответа, а потом напишу подлиннее.
Прощайте, Эмилия!

Ваш верный друг Федерико

(Перевод Н. Малиновской)

Я только не пойму, что это за фото. Это фотография Эмилии? Там плохо видно лицо. Но если это фото Эмилии, то как оно оказалось в этом письме, когда Л. вот как раз в нем и просит ее прислать снимок с подписью (и, кстати, никакой подписи там не видно). Может, это просто открытка — гранадский пейзаж с женщиной у окна Альгамбры? И эту открытку Лорка послал Эмилии вместе с письмом? "В воспоминании Вы встаете передо мной, а позади — наша чудесная равнина..." — в оригинале "Yo la veo en medio de ese maravilloso paisaje granadino" ("Я вижу вас посреди этого чудесного гранадского пейзажа..."). То есть, может быть, он имеет в виду, что он представляет ее, Эмилию, вот как эту женщину на открытке, на фоне пейзажа? Непонятно. Ну да ладно.) Главное ведь тут — рукопись письма.


A Emilia Llanos Medina
Srta. doña Emilia Llanos
Plaza Nueva
Granada
(Madrid, 28 de noviembre de 1920)

Querida Emilia: Hace mucho tiempo que no sabía nada de usted y ayer la recordé tan cariñosamente como yo sé hacerlo cuando se trata de personas tan exquisitas y tan espirituales como usted lo es.
Yo la veo en medio de ese maravilloso paisaje granadino como la única mujer granadina capaz de sentirlo, y me alegro extraordinariamente de tener una amiga que mire los chopos encendidos y las lejanías desmayadas como si yo las mirase.
¡Qué hermosa y qué triste estará la carrera del Darro y qué nubes habrá por Valparaíso!, ¿verdad? Yo recuerdo a Granada como se debe recordar a las novias muertas y como se recuerda un día de sol cuando niño. ¿Se han caído de todo las hojas?... Aquí, en Madrid, ya están los árboles esqueléticos y fríos; sólo en algunos queda una hojilla, que se mueve con el triste viento como una mariposa de oro.
Ahora empieza a llover y todo está cubierto de una niebla maravillosa.
Yo..., siendole franco, estoy un poco triste, un poco melancólico; siento en el alma la amargura de estar solo de amor. Sé que estas melancolías pasarán..., pero el rastro ¡queda siempre!
Ayer iba por la Carrera de San Jerónimo y vi una mujer que me pareció usted: lo mismo de alta, lo mismo de elegante. Y lo más gracioso fue que se paró en una tienda de antiguedades... ¡Y qué antiguedades!... Jarrones de China, talaveras viejos, vasos japoneses, collares indios... Usted hubiera dado gritos y la Genoveva de la tienda hubiera salido asustada.
¿Será usted tan cariñosa conmigo que me mande un retrato firmado para verla a menudo? ¿Lo hará?... Yo se lo pagaré en una poesía... ¿Trato echo?
Por hoy no la digo más. Soy correcto y espero su contestación para escribirla más largamente.

Adiós, Emilia. No os olvida vuestro amigo Federico

Recuerdos a Federiquito (Tegeiro Llanos).


(Информация об аукционе отсюда.)

@темы: рукописи, друзья, письма

---

В Аргентине 80-летие приезда Л. отпраздновали, а теперь празднуют в Уругвае. Тоже проводят различные по этому поводу мероприятия. И подчеркивают, что пребывание у них Лорки помогло развитию их уругвайского театрального искусства.

(Отсюда.)

Пользуясь случаем, запощу фотографию. Она у меня где-то когда-то уже была, ну пусть будет еще. Просто она мне нравится.)



Ф. Гарсиа Лорка и его друг, уругвайский писатель Энрике Аморим. Монтевидео, 1934.

@темы: фото, даты

---

Правительство Андалусии рассматривает результаты первого этапа тех раскопок, которые велись в конце прошлого года. Собственно, пока еще проводились только исследования с помощью радаров; на основании их результатов и должно быть принято решение о начале раскопок. Археологи утверждают, что обнаружили некую "аномалию" в почве. Это может означать наличие там колодцев, которые в 36-м, согласно свидетельствам, могли использоваться как братские могилы для казненных. На этом пока всё.




Информация отсюда.

@темы: la muerte, новости

---

Стихи на испанском.

Corcel [Para Federico García Lorca]

Por Indira Carpio Olivo


cómo canta el río cuando lo pueblan los pájaros
cuando lo interrumpe la bala

cómo suplica el río el desove de los árboles
cuando se enturbia antes de tragarnos

cómo corre el óleo entre los cauces
cuántas aceitunas dentellea el río de tu olivo

quién conoce un río que no es poza
que no grita, que no ha matado, quién

gotea el río que llora
y baña las venas del pantano

escurre el río que quiere ser mediterráneo
la fuente

el río que no deja crecer la malva
granada fallida de tierra y flores

la corriente del río que campanea en la sien
un caudal en ayuno

eres el agua que hierve bajo la greda
el vapor

eres el caldo de tus huesos arrancados por los rabiones
desierto

eres un corcel de polvo que quiere volver a la tierra
cómo canta el río cuando lo pueblan los pájaros, Federico

(De aquí.)

@темы: посвящения

---

Позавчера было 25 лет со дня смерти Дали. Четверть века.

Una rosa en el alto jardín que tú deseas...

Pero también la rosa del jardín donde vives.
¡Siempre la rosa, siempre, norte y sur de nosotros!
Tranquila y concentrada como una estatua ciega,
ignorante de esfuerzos soterrados que causa.

Rosa pura que limpia de artificios y croquis
y nos abre las alas tenues de la sonrisa
(Mariposa clavada que medita su vuelo).
Rosa del equilibrio sin dolores buscados.
¡Siempre la rosa!



Та наскальная роза, которой ты бредишь...

Да, но есть еще роза. В саду твоем тоже.
Путеводная наша звезда неизменно.
Словно эллинский мрамор, слепой, отрешенный
и живой своей мощи не знающий цену.

Раскрывает нам хрупкие крылья улыбок,
заставляет забыть о работе и поте
роза радости без облюбованных терний.
Пригвожденная бабочка, весть о полете.
Есть она, эта роза.
(1926)


(1958)

@темы: картинки, Дали, in memoriam, даты, рукописи

---

Días de frío —

"Дни холода" — так назвал автор это фото, сделанное вчера.

Это же место летом.

(Только ракурс немного другой.)

@темы: Фуэнте-Вакерос

---

Мамука Чарквиани исполняет песню "Гарсиа Лорка".

Явственно слышно слово "Гранада" — да и вообще как-то всё интуитивно понятно.))

...Когда-то в ранней юности прочитала стихотворение грузинского поэта, в котором такие строчки были:

"Ночью дождливой, когда думы печальные давят,
когда слово любви в мире желаннее жизни,
ночью дождливой ты мне мерещишься, Гарсиа Лорка..."

Вот только это и запомнила (да и то не уверена, что точно), остальное всё позабыла — в том числе и имя поэта. Пробовала найти — и что-то никак. Ну, может, еще найдется.

---

Впервые серию работ гранадского художника Хосе Ортуньо (José Ortuño Úbeda), посвященных дому-музею Лорки в Вальдеррубио, я увидела лет десять назад. Тогда как-то легко нашла их в Сети в достаточно большом размере и даже, помню, вывела некоторые на принтере. А сейчас вот, к сожалению, не получается их большие найти. Но даже и в таком невеликом размере, как вот здесь (нужно прокрутить чуть ниже), видно, какие это замечательные картины.

А это видео дает возможность посмотреть на сам процесс их создания. Хосе Ортуньо работал в Вальдеррубио летом 1998-го — в год столетия Лорки. И это лето для художника оказалось последним: 13 января 1999 года он умер. То есть вчера исполнилось пятнадцать лет со дня его смерти.



В мае 1999-го в Гранаде состоялась выставка этих картин (многие из них остались незаконченными), а потом они были показаны и в самом Вальдеррубио. И теперь в этом гранадском селении (раньше оно называлось Аскероса), где Лорка провел часть своего детства и куда потом, в юности, приезжал на лето, где написано так много его ранних стихов, — там теперь есть улица имени художника Ортуньо.

И ее можно увидеть на карте.

Рядом с ней — улица Висенты Лорки. Наверное, донье Висенте было бы приятно, что рядом с улицей ее имени — улица художника, с таким теплом и с такой любовью рисовавшего тот старый дом.

@темы: картинки, видео, in memoriam, Аскероса

---

12 лет назад в этот день умерла Исабель Гарсиа Лорка.



А сто лет назад, в 1914-м, был сделан этот снимок:

С братом учится читать ноты.

@темы: фото, in memoriam, семья

---

Это надо же так давно слушать прелестную народную песенку про девушку, которую мать выдала замуж за нелюбимого, и вот только сейчас сообразить, что лоркианская aquella chiquita, tan bonita, que su madre ha casado из "Грустной баллады" явно отсюда, из этой песенки, и взята — это та самая chiquita y bonita.

Бедная девочка, замуж ее
выдала мачеха злая — в переводе Самаева мать превратилась в мачеху, но это, собственно, не важно.

Где-то на кладбище, в тихой земле,
спят вместе с ней ее беды...

@темы: стихи, музыка, фольклорное

---

35 лет назад, новогодняя ночь 1978/1979, сквер за домом, палочкой на снегу фирменные лимончики,

такие.

Еще 35 лет, конечно, вряд ли прожить. Ну, сколько б ни прожила...

---

Ну что ж, коротенько подвести итоги года.

Сначала о плохом: 2013-й начался смертью Мануэля Фернандеса-Монтесиноса, племянника Лорки, сына его сестры Кончи, а заканчивается смертью Клода Куффона (Claude Couffon), выдающегося французского испаниста, одного из самых известных исследователей жизни и творчества Л.

Что же касается хорошего — его было достаточно.) Правда, такими находками, какие были сделаны в 2012-м (забытое интервью, неизвестные ранее рукопись стихотворения, письмо и рисунки), нынешний год похвастаться не может. Но такое и не случается же каждый год. А зато в 2013-м:

весной вышло в свет уникальное издание "Поэта в Нью-Йорке": впервые в том виде, в каком его скомпоновал сам Лорка, с воспроизведенными рукописями и машинописными текстами с авторской правкой (подготовил книгу британский испанист профессор Эндрю Андерсон);

весной же, в апреле, в Нью-Йорке, в Публичной библиотеке, открылась замечательная выставка, посвященная Лорке: эти самые рукописи стихов из "Поэта в Нью-Йорке", рисунки, сделанные Л. в Америке, его письма из Нью-Йорка, всякие документы, относящиеся к этому периоду его жизни... Организатор выставки Кристофер Морер на вопрос журналиста о том, к чему, собственно, эта выставка приурочена — ведь ни юбилея нет никакого, ни круглой даты, ответил, что она ни к чему не приурочена и что так даже и лучше.) И я совершенно так же считаю: это значит, что о Лорке вспоминают не только по случаю каких-то дат, а просто постоянно его помнят;

летом в Испании издана переписка Лорки и Дали — и это первое испанское отдельное издание их писем друг другу;

в доме-музее Лорки в его родном Фуэнте-Вакеросе состоялась выставка, посвященная Луису Сернуде (в связи с 50-летием его смерти), — другу Лорки, одному из крупнейших испанских поэтов XX века;

в октябре, ноябре и декабре в Аргентине прошла целая серия мероприятий, посвященных 80-летию приезда Лорки в Буэнос-Айрес;

ну и месяц назад вышла замечательная книга "Federico García Lorca en Nueva York y La Habana. Cartas y recuerdos" ("Федерико Гарсиа Лорка в Нью-Йорке и Гаване. Письма и воспоминания"), подготовленная Кристофером Морером и Эндрю Андерсоном.

Кроме того, конечно, постоянно шла информация о постановках в разнообразных странах разнообразных лоркианских пьес. Наверное, были среди этих постановок и достойные работы. Но за ними за всеми ж не уследишь...))

Что ж, хочется надеяться, что в следующем году будет не меньше всякого интересного — а вот смертей не будет. Очень хотелось бы, чтобы как-нибудь обошлось без них.

---

Тут, собственно, об очередном худ. произведении на лоркианскую тему: некий Alberto Conejero написал пьесу о Рапуне. Подобные произведения — несть им числа в разнообразных жанрах — не интересуют меня ни в малейшей степени. Но в этой небольшой статье есть вещи действительно интересные.
Оказывается, еще в прошлом году был жив брат Рафаэля — Томас. Я знать об этом не знала, всегда была уверена, что он давно умер.
Он младше Рафаэля, но, очевидно, не намного: там пишут, что ему почти сто лет (Рафаэлю сто лет как раз в прошлом году исполнилось). Братья вместе воевали в Мадриде, и вот один другого пережил — на сколько же? Более чем на три четверти века...

И дальше там интересное. Автор статьи, Luis María Anson, член Королевской Академии, работал в АВС, когда там были опубликованы "Сонеты темной любви" (которые, по его мнению, превратили Лорку в первого испанского поэта двадцатого века, выше Хименеса и Мачадо). И вот в тот день, когда сонеты были напечатаны, к нему в кабинет пришел Хуан Рамирес де Лукас (который долгие годы сотрудничал в АВС, писал об архитектуре). Рамирес был взволнован публикацией сонетов и, взяв с Ансона обещание "абсолютной конфиденциальности" (Ансон это слово держал до смерти Рамиреса), рассказал ему о своих отношениях с Лоркой. Как пишет Ансон, они проговорили тогда пять часов подряд. Ансон спросил: "Но тогда, может быть, эти стихи посвящены тебе?" "Конечно, нет, — ответил Рамирес. — Мои отношения с Федерико были чудом (era maravilla) — спокойными, без всяких проблем. Он был вдвое старше меня, и я всегда был преисполнен восхищения им". А вот Рапун... "Рапун Лорке изменял, спал с женщинами" — у него там еще грубее о Рафаэле, я просто не хочу повторять.) Нет-нет, я понимаю, что он, Хуан Рамирес, переживал за Лорку, был обижен за него (а сонеты всё это всколыхнули), потому на Рапуна и ругался. Ну, что ж делать. Л. знал, что "Рафаэль обожал женщин", как вспоминал о нем один из его друзей. Отношения были сложными, мучительными — эта мука в сонетах и отразилась.

В общем-то, с самого начала было ясно, что идея о том, что сонеты посвящены Хуану Рамиресу — чепуха полная. Это вот тому восемнадцатилетнему мальчику, которому прелестная песенка про aquel jóven de La Mancha (оно такое в народном духе, так и хочется назвать его песенкой), — вот ему же и исполненные трагизма и отчаяния сонеты? Ну конечно.

...Радостно думать, что в жизни Лорки такие отношения — una maravilla, tranquila, apacible, sin problemas — всё-таки были. Что этот мальчик сумел дать ему то, чего не сумели — или не захотели — дать ни Дали, ни Аладрен, ни Вальдивьесо, ни Рапун. Только вот жизни на это всё Лорке оставалось совсем мало.

---

Ах, что за книга вышла в Испании недавно! Уж это книга так книга. "Federico García Lorca en Nueva York y La Habana. Cartas y recuerdos" ("Федерико Гарсиа Лорка в Нью-Йорке и Гаване. Письма и воспоминания").

Подготовили издание Эндрю Андерсон и Кристофер Морер, известные американские испанисты. Помимо писем Лорки из Америки там опубликованы (впервые!) и письма к нему. А также, как явствует из названия, воспоминания людей, которые встречались с ним в Штатах и на Кубе. И интервью, и фотографии... И всё это прекрасно откомментировано.

По словам Морера, их целью было реконструировать повседневную жизнь Лорки в Америке так подробно, как никогда не делали этого раньше. Для этого он два года работал в различных архивах, включая библиотеку Конгресса США, и обнаружил много новых материалов. В том числе, например, неизвестную ранее фотографию Л. — правда, не американского периода, а 1926 года, сделанную в Гранаде.
Это всё он рассказал журналистам на презентации книги:



Вот он, профессор Бостонского университета Christopher Maurer, которого в одном из интервью назвали лоркинистом до мозга костей.)

На презентации они были с Лаурой Гарсиа-Лорка де лос Риос, которую автор статьи по ссылке упорно называет "sobrina-nieta" — внучатая племянница. Я сталкиваюсь с этим уже не в первый раз, не в первой статье. Очевидно, журналистам, для которых Гарсиа Лорка — классик из давно минувших дней, трудно представить себе, что Лаура — никакая не внучатая, а самая что ни на есть прямая племянница Лорки — младшая дочь его младшего брата. Ну, пусть она подольше так прекрасно выглядит и невольно вводит в заблуждение прессу.))

@темы: книги, Poeta en Nueva York, новости

---

В аргентинском городе Ла-Плата сегодня вспоминают о том, как ровно 80 лет назад, 13 декабря 1933-го, к ним приезжал Лорка.
Л. жил тогда в Буэнос-Айресе, а в Ла-Плату (которая совсем близко от столицы) приехал по приглашению известного аргентинского историка Рикардо Левене (Ricardo Levene).
Интересно, что на фотографии, сделанной во время посещения местного университета, Лорка в комбинезоне-моно — униформе "Ла Барраки". Хотя в данном случае это было как раз уместно: на встрече в университете речь шла о студенческих театрах, и Лорка о своей "Барраке" и рассказывал.



Еще он тогда побывал в музее естественных наук, а также в детском летнем лагере. Там для него устроили спектакль! Поставили "Пиноккио". Один из детей, в постановке участвовавший, вспоминал потом — через много лет, когда уже вырос)) — как они волновались, когда репетировали. Они ужасно боялись приезжей знаменитости! Они ж не знали, что знаменитость будет так смеяться, и изо всех сил аплодировать, а после представления расцелует артистов.)

...Лорка пробыл в Ла-Плате только один день, но вот, значит, город этот день не забыл.

(Информация отсюда и отсюда.)

@темы: фото, ссылки, даты

---

Запись 35-го года, где от Архентиниты видны сначала одни только ножки, а потом одни только ручки. И те и другие прелестные, конечно.

Целиком, в горошек,)) она еще лучше.

А тут еще и поёт! И кастаньетами стучит!

Судя по титрам, французы снимали. Может, она в 35-м в Париж ездила? А может, они приезжали. Как говорится, лучше вы к нам.

@темы: видео, друзья