(Уже писала это несколько лет назад — но повторю, вроде как заклинание, что ли.)
Когда вернешься снова? Через тысячу лет, как обещал? Какое из наших наречий выберешь для себя тогда? На улицах каких городов можно будет тебя встретить? И если кто-нибудь окликнет тебя твоим настоящим, твоим вечным именем, — ты обернешься, фракиец?