Страница из журнала "Стихи и проза".
В нижнем правом уголку —
читать дальшеESCUELA
MAESTRO
¿Qué doncella se casa
con el viento?
NIÑO
La doncella de todos
los deseos.
MAESTRO
¿Qué le regala
el viento?
NIÑO
Remolinos de oro
y mapas superpuestos.
MAESTRO
Ella ¿le ofrece algo?
NIÑO
Su corazón abierto.
MAESTRO
Decid cómo se llama.
NIÑO
Su nombre es un secreto.
(La ventana
del colegio
tiene una cortina
de luceros.)
ШКОЛА
У ч и т е л ь
Кто замуж выходит
за ветер?
Р е б е н о к
Госпожа всех желаний
на свете.
У ч и т е л ь
Что дарит ей к свадьбе
ветер?
Р е б е н о к
Из золота вихри
и карты всех стран на свете.
У ч и т е л ь
А что она ему дарит?
Р е б е н о к
Она в сердце впускает ветер.
У ч и т е л ь
Скажи ее имя.
Р е б е н о к
Ее имя держат в секрете.
(За окном школы — звездный полог.)
Когда смотришь прижизненную журнальную публикацию, бросается в глаза интересная деталь. В современных книжных испанских изданиях (не скажу за все, разумеется, но в двух-трех я видела) концовка этого стихотворения — последнее предложение — разбивается на две строчки и печатается курсивом (при том, что весь текст стихотворения — прямым шрифтом), к тому же мелким кеглем. Вот так это выглядит (за исключением размера шрифта, здесь я не смогла его уменьшить).
Escuela
MAESTRO
¿Qué doncella se casa
con el viento?
NIÑO
La doncella de todos
los deseos.
MAESTRO
¿Qué le regala
el viento?
NIÑO
remolinos de oro
y mapas superpuestos.
MAESTRO
Ella ¿le ofrece algo?
NIÑO
Su corazón abierto.
MAESTRO
Decid cómo se llama.
NIÑO
Su nombre es un secreto.
(La ventana del colegio tiene
una cortina de luceros.)
В русском переводе (Овадия Савича) это и вовсе одна строка: "За окном школы — звездный полог". И печатается она тоже курсивом (как я выше и воспроизвела).
То есть и в том и в другом случае эта концовка выглядит как бы выключенной из основного текста стихотворения, отделенной от него. Но ничего подобного, как можно увидеть, не было в первой, журнальной, публикации 27-го года. Никаким другим шрифтом — другим кеглем, другим начертанием — эта последняя фраза не выделялась. И, кроме того, она была разбита на четыре строчки — то есть выглядела (и являлась) не чем-то отдельным, а частью всего стихотворения.
(La ventana
del colegio
tiene una cortina
de luceros.)
Почему в позднейших изданиях эту часть графически отделяют от остального текста — совершенно не понимаю. Тем более что имеется ведь не только прижизненная публикация, но и сама рукопись, которая со всей несомненностью подтверждает, что "Стихи и проза" тогда, в 1927-м, воспроизвели авторское написание совершенно точно.
Вот тут ее можно посмотреть, рукопись, перейдя на страницу 4, в самый конец.
Журнал, который редактировали Хорхе Гильен и Хуан Герреро, вообще к стихам Лорки относился бережно. В одном из писем (от 9 марта 1927) Л. благодарит Герреро за то, что тот помог ему с перепечаткой стихов: "Мой милый Хуан Герреро! Я получил твое письмо и прекрасно перепечатанные стихи. Один экземпляр посылаю тебе назад. Я был просто растроган тем, с какой любовью всё было сделано — такие чудесные лиловые буквы! Спасибо! Ты и Гильен — у меня нет друзей лучше вас". (Перевод Н. Малиновской.)
Про лиловые буквы — прелесть.) Значит, у машинистки, которой были отданы на перепечатку стихи, в машинке стояла лиловая лента. В этом правда есть что-то трогательное.))