читать дальшеНовый раскат грома. Свет гаснет, и голубоватые отсветы грозы заливают комнату.
Второй Друг. Сейчас будет ливень, но чудесный, тот же, что лил в прошлом году.
Было так сумрачно, что у меня пожелтели руки. (Старику.) Вы помните?
Старик (желчно). Я ничего не помню.
Второй Друг (Другу). А ты?
Первый Друг (серьезно). И я.
Второй Друг. Я был еще маленьким, но помню все.
Первый Друг. Видишь ли...
Второй Друг. Этот дождь мне видеть уже незачем. Дождь — это так
прекрасно. В школу он вбегал со двора и разбивался о стены на крохотных
голых женщин, которые жили в каплях. Неужели вы их не видели? Когда мне было
пять... нет, когда мне было два... нет, нет, мне был год, только год.
Чудесно, правда? Так вот тогда я поймал одну из этих капельных женщин и два
дня держал ее в аквариуме.
Первый Друг (насмешливо). И она подросла?
Второй Друг. Нет, она стала еще меньше, совсем девочкой, как и должно
быть, как всегда и бывает, и становилась все меньше и меньше, пока не стала
каплей воды. И пела она песню...
О, верните крылья,
мне пора.
Умереть,
как умерло вчера.
Умереть
задолго до утра.
Поднимусь на крыльях
по реке.
Умереть
в далеком роднике.
Умереть
от моря вдалеке.
И теперь я пою ее все время.
Старик (зло, Юноше). Он совершенно сумасшедший.
(Н. Малиновская, А. Гелескул)