Напуганная кошкою, тихо сижу и думаю про переводы.
Переводы часто — скорее, как правило — превращают лоркианский оригинал в текст гораздо менее... странный, менее — с точки зрения обычной логики — сумасшедший, чем он есть на самом деле. Т.е. переводы зачастую как бы разъясняют оригинал, к этой самой обычной логике его адаптируя.
Примеры бесчисленны, можно наугад ткнуть решительно в любое переведенное стихотворение. Ну вот, ткну в одно из любимых, в "Верлена" из "Трех портретов с тенями".
"В ней (в песне) движенья губ..." — пишет А.М. "Canción llena de labios" — пишет Лорка: "Песня, полная губ". Вот я об этом.
Ткнула всё-таки не наугад и не случайно. Намеренно привела пример из работы Гелескула, чтобы сказать, что речь идет не об УРОВНЕ перевода. Речь о том, что, очевидно, это в принципе невозможно (невозможно даже гелескуловскому гению) — в полном объеме воссоздать на другом языке вот этот лоркианский способ восприятия мира, эти головокружительные связи между словами — и, соответственно, между явлениями. СЛИТНЫЙ мир, мир до разделения пяти чувств.
...Когда ж закончил я рассказ,
то закричали все: "И всё?!
Ты говорил здесь целый час,
а рассказал ни то ни сё".
Вот, значит, я здесь поведала поражающую своей оригинальностью мысль о том, что перевод — это перевод, а оригинал — это оригинал. Даже если это перевод полубога Гелескула. ("Полубог" — это Ахматова так о нём однажды в разговоре.)
Переводы часто — скорее, как правило — превращают лоркианский оригинал в текст гораздо менее... странный, менее — с точки зрения обычной логики — сумасшедший, чем он есть на самом деле. Т.е. переводы зачастую как бы разъясняют оригинал, к этой самой обычной логике его адаптируя.
Примеры бесчисленны, можно наугад ткнуть решительно в любое переведенное стихотворение. Ну вот, ткну в одно из любимых, в "Верлена" из "Трех портретов с тенями".
"В ней (в песне) движенья губ..." — пишет А.М. "Canción llena de labios" — пишет Лорка: "Песня, полная губ". Вот я об этом.
Ткнула всё-таки не наугад и не случайно. Намеренно привела пример из работы Гелескула, чтобы сказать, что речь идет не об УРОВНЕ перевода. Речь о том, что, очевидно, это в принципе невозможно (невозможно даже гелескуловскому гению) — в полном объеме воссоздать на другом языке вот этот лоркианский способ восприятия мира, эти головокружительные связи между словами — и, соответственно, между явлениями. СЛИТНЫЙ мир, мир до разделения пяти чувств.
...Когда ж закончил я рассказ,
то закричали все: "И всё?!
Ты говорил здесь целый час,
а рассказал ни то ни сё".
Вот, значит, я здесь поведала поражающую своей оригинальностью мысль о том, что перевод — это перевод, а оригинал — это оригинал. Даже если это перевод полубога Гелескула. ("Полубог" — это Ахматова так о нём однажды в разговоре.)
(С) мой, выстраданный.
А переводы, даже гениальные, не всегда адекватны, увы!
Прошу прощения, не хотел обидеть.