Смотрела сейчас английскую "Бернарду Альбу", сверяя по оригиналу на предмет того, много ли порезали и исказили (совсем немного, пару-тройку сцен аккуратно подсократили) — и в первый раз в жизни слова Аделы (ближе к концу третьего действия, в разговоре с Мартирио): "He visto la muerte debajo de estos techos y he salido a buscar lo que era mío, lo que me pertenecíа" — вызвали какую-то смутную ассоциацию, к-рую я никак не могла поймать за хвост. Пошла посмотреть русский перевод. "Под этой крышей я была заживо похоронена, и я вышла из могилы взять от жизни свое, взять то, что мне принадлежит". Ну тут уж как уж было не узнать.
читать дальшеВот клянусь — у переводчика Н. Наумова ассоциация была той же самой. Только он-то ее поймал и еще и усилил — так, что она стала уже менее смутной. Если в оригинале дословно "Я видела смерть под этой крышей и вышла искать то, что было моим, то, что мне принадлежало" — то по-русски уже "похоронена заживо" и не просто вышла, а вышла из "могилы".
Но меня из тесноты могильной
Некий рок к живущим шлет назад...
...Молодую страсть
Никакая власть,
Ни земля, ни гроб не охладят!
Интересно всё-таки, действительно ли переводчик в тексте это углядел.
Но вот что на самом деле безумно интересно — правильно ли он углядел. То есть у автора-то была ли эта ассоциация? Может, она была подсознательная?
Кстати, ведь там, в "Коринфской невесте", сестра в качестве соперницы тоже фигурирует:
"Мне не быть твоею, отрок милый,
Ты мечты напрасной не лелей,
Скоро буду взята я могилой,
Ты ж сестре назначен уж моей;
Но в блаженном сне
Думай обо мне,
Обо мне, когда ты будешь с ней!"
И — "Этот отрок именем Венеры был обещан мне от юных лет" — "то, что было моим, то, что мне принадлежало"...
А английский фильм тут.)